"Достали меня "с того света", - сотрудник НГЗ - о перенесенном коронавирусе (ВИДЕО)

«Серёга, спасибо, что выстоял! Спасибо, что живой!», — обращается к нему сегодня главврач Николаевской «инфекционки». Сам же он, переосмысливший всё за последний месяц, говорит: «Это не придумано! Covid-19 действительно есть и распространяется. Никому не желаю пережить подобное. Это невероятно тяжело… И я не понимаю людей, которые беспечно относятся к происходящему. Я осознаю, что в больнице меня могло и не стать…», — рассказал работающий на НГЗ 38-летний житель Корабельного района Сергей Коваленко, перенесший коронавирус в очень тяжелой форме.

Сергей заболел еще 24 апреля 2020 года, поначалу пробовал лечиться самостоятельно, через несколько дней попал в больницу, где провел больше месяца. Он долгое время пробыл в реанимации, а однажды ночью его еле спасли, буквально «вытащив с того света»…

Вот как описывает ту злополучную ночь со счастливым концом главный врач областной инфекционной больницы Светлана Федорова:

И вот 12 июня Сергея наконец выписали из больницы — этот счастливый день он тоже запомнит надолго.

Будучи еще и членом команды по американскому футболу «Викинги», Сергей мечтает вернуться к любимому спорту, но пока врачи рекомендуют ему воздержаться от любых нагрузок.

NikLife пообщался с Сергеем Коваленко и представляет вниманию читателей его полную историю борьбы с COVID-19 – от первых симптомов и диагноза «фарингит» до почти фатального рецидива и полного выздоровления.

— Сергей, мы соболезнуем, что Вам пришлось пройти через страх, боль и мучения. И, конечно же, понимаем, что Вам неприятно обо всем этом вспоминать. Но также, мы уверены, что Ваша история по праву заслуживает быть услышанной. Пожалуйста, расскажите, когда Вы впервые почувствовали себя плохо и сразу ли заподозрили коронавирус?

— Я не сразу понял, что у меня коронавирус. 24 апреля почувствовал сильную температуру, но не обратился к врачу. Примерно неделю болело горло, было трудно дышать, а из-за высокой температуры ощущалась сильная слабость в организме. Изначально не придал этому значения, но подумал, что не так уж и часто у меня бывают такие симптомы.

— Вы сразу обратились к врачу или сперва самостоятельно предприняли какие-то меры, чтоб улучшить свое самочувствие?

— Я начал принимать порошки от простуды и гриппа, но мне стало еще хуже. После этого я вызвал семейного врача. Лечащий врач поставил диагноз – фарингит. По его направлению, посетил больницу и сделал рентген, снимок которого определил двухстороннюю пневмонию. Ее необходимо было лечить в больнице, и мой врач вызвал мне «скорую», которая меня отвезла на Володарского (городская больница №1 – ред.), где меня сразу поместили в реанимацию.

— Спустя какое время Вы прошли тест на выявление COVID-19? Бесплатные или платные они были? И сколько ждали результаты?

— На Володарского я прошел два бесплатных теста. Первоначально мне начали ставить капельницы, чтоб побороть двухстороннюю пневмонию. Для первого теста сдал кровь, а через 2-3 часа ко мне пришла медсестра и взяла «посев» (тест на стерильность крови – ред.). Ближе к вечеру поднялась и без того высокая температура, и меня перевели в реанимацию. 6 мая, в полночь, мне сообщили, что у меня коронавирус, который определили благодаря тестированию.

— Какова была дальнейшая хронология событий?

— Меня направили в инфекционную больницу. «Посчастливилось» попасть в ее новую, только отремонтированную реанимацию, и мне сразу поставили «влажный воздух», который обеспечивало специальное оборудование. Предварительный анализ показал повышенную вязкость крови, в связи с чем, начали ставить капельницы для ее разжижения. Я лежал в маске с «влажным воздухом», после чего буквально на следующий день меня перевели на «чистый кислород». Это не ИВЛ, а специальная маска, присоединенная к специальным трубам, что в свою очередь подключены к баллонам, из которых поступает кислород. Врачи переживали, что у меня упадет уровень кислорода в организме, поэтому чтоб перестраховаться, «прикатили» в палату ИВЛ. Позже направили на повторный рентген, который показал серьезные проблемы с легкими: они были белые, это очень плохо. После рентгена, мне назначили дополнительные лекарства.

Главной мишенью коронавируса становятся легкие. Это снимок рентгена легких Сергея
в начале болезни и по факту выздоровления.
До: Тень указывает на уплотненные области легких, а белые пятна – на скопление воздуха, жидкости. Можно говорить о симптоме «матового стекла»: снижение прозрачности легочной ткани, которое свидетельствует о необратимых повреждениях.
После: легкие полностью восстановлены ввиду победы над коронавирусом.

— Как с Вами обращались?  Что представляла собой работа медперсонала?

— Практически каждый час ко мне приходила медсестра и интересовалась моим самочувствием. По отношению ко мне был стабильный контроль. В кислородные трубы постоянно добавлялась вода, чтоб было легче дышать, что также непрестанно проверялось. Персонал вообще замечательный, даже ночью ко мне приходили, и в выходные. Стоит только представить, как им жарко было ходить в защитных костюмах, которые не пропускают воздух. Медики сменяли друг друга каждые два часа. Это зависело от состояния больных, в так называемой «грязной зоне», где находились зараженные коронавирусом. Все время я находился в реанимации, куда ко мне каждое утро приходила главврач, проводила осмотр и интересовалась моим здоровьем. Кроме того, каждое утро меня посещал заведующий отделением.

Медики быстро реагировали на все изменения каждого пациента. Мы лежали под медицинскими аппаратами для измерения артериального давления (АД) и частоты пульса. Как только он начинал «пищать», медсестры моментально прибегали и интересовались самочувствием. Если оно было плохое – кололи соответствующие препараты, или устанавливали капельницы, чтоб облегчить состояние человека.

— Ухудшалось ли Ваше состояние?

— 12 мая произошел «рецидив», началось сильное кровотечение. Светлана Федорова вызвала врачей из областной больницы, среди которых, как я понял, присутствовал заведующий отделением хирургии и гастроэнтеролог, приехавший с «зондом» в три часа ночи. Можно сказать, что они не просто спасли меня, а и достали с «того света». Мне сделали переливание крови и ввели плазму. Чтобы меня спасти, мне привезли два пакета крови, из «резерва для воинов АТО». Благодаря врачам мне удалось выжить. Я находился все время в сознании, но было очень тяжело, учитывая то, что я целую неделю не ел.

— Правильно ли я понимаю, что Вы опасались за свою жизнь и предполагали, что уже все потеряно?

— Конечно. Я не ел три недели, меня «кормили» глюкозой из-за того, что у меня не было аппетита. Я не мог употреблять пищу, абсолютно ее не воспринимал. После реверсии, и всех лекарств, которыми меня снабжали, я начал переворачиваться на бока и ложиться на живот. Дело в том, что при пневмонии необходимо лежать только на животе для того, чтобы легкие полностью «развернулись». Все рекомендации врачей тогда начал воспринимать более серьезно, потому что «хотелось жить». Впоследствии через 2-3 после рецидива, когда возле меня стояли две медсестры, держась за ее изголовье, я начал вставать с кровати и начинать ходить вокруг нее.

При сильной слабости, когда ноги практически не держали, мне нужно было расхаживаться для того, чтоб восстановить мышечный тонус. Примерно через шесть дней появлялся аппетит, и я начал употреблять пищу. Сначала аппетита не было вообще, но я старался кушать. Ориентировочно через неделю, мне закончили ставить капельницы, потому что я начал себя чувствовать хорошо.

В инфекционной больнице рентген и отделение реанимации находятся в разных корпусах, и тогда я уже сам дошел до кабинета рентгена, чтоб сделать повторный снимок. В результате, полностью восстановились легкие, и я вновь вернулся в палату. Но несмотря на это, еще неделю после этого, у меня был положительный тест на коронавирус. Однако, я начал проходить обычное профилактическое лечение: принимал таблетки, полоскал горло, но уже без внутривенного вливания. Позже, мне сделали повторный третий анализ на наличие коронавируса, который показал долгожданный отрицательный результат.

— Все это долгое время, пока болели, Вы могли общаться с родными, близкими?

— Нет, зона реанимации была абсолютно закрыта. Все врачи находились в специальных защитных костюмах. Там все очень строго. Медработники носили перчатки, и если одна из них каким-то образом была повреждена, или случайно лопнула, они моментально выходили и меняли их. Это касалось и минимальных дырочек в костюмах. Для смены защитных элементов им выделили определенную зону, где также установили кварцевые лампы, которые уничтожают бактерии. К слову, там имеется и отдельное помещение, где медработников поливают дезинфицирующим раствором. Так что, все очень серьезно.

— Можно сказать, что Вы были полностью отрезаны от внешнего мира и были без связи?

— Да. Но мне, как и многим, разрешили держать при себе телефон. Конечно, в больнице желательно пребывать без него, это лишь для связи с родственниками. Я его стабильно протирал спиртом, ведь, находясь в «грязной зоне», всегда существует вероятность вынести потенциально зараженный предмет.  

— Вы наверняка читали новости, связанные с ходом пандемии, и могли увидеть глобальность происходящего. Были ли мысли, что можете так и не выйти из больницы живым? 

— 12 мая меня посещали такие мысли. Это происходило в тот момент, когда меня сильно кровоточило, и были постоянные приступы тошноты. Было такое тяжелое состояние, что я не понимал, где именно нахожусь. Конечно, осознавал, что пребываю в больнице и в тот момент, очень ждал медиков из областной больницы, которые мне и помогли. Очень благодарен врачу, который вовремя поставил «подключичный катетер», что способствовал нормальному подключению капельниц и уколов. У меня ни на руках, ни на теле, не осталось шрамов и следов, — настолько это была «ювелирная» работа. Медики очень быстро среагировали и установили мне этот катетер, через который в том числе происходило переливание крови и снабжение плазмой.

— К слову, о родственниках. Они проходили тест на выявление COVID-19 после того, как его диагностировали Вам?

— Да, всех, кто со мной общался в этот период, посещала специализированная бригада и проводила тестирование на наличие коронавируса два раза, для отчетливого результата. У всех проверенных тест показал отрицательный результат, все здоровы. Приезжали даже к моим родным в Галициновку, где они также проходили тесты, которые показали отрицательные результаты.

— В начале этой истории ваши друзья из команды «Викинги» объявили сбор средств для помощи вам. В какой именно помощи Вы нуждались? Вам были нужны деньги для лечения коронавируса? Разве оно не бесплатное?

— Да, был объявлен сбор средств. Просто еще до госпитализации я потратил около 6 тысяч гривен на лекарства, которые, как я думал, восстановят мое состояние здоровья.

— А само лечение по факту диагностированной коронавирусной болезни в какую сумму Вам обошлось? Покрыл ли часть расходов «пакет Covid-19»? Давали ли Вам списки необходимых покупок?

— Да, основную часть расходов на препараты покрыл «пакет по лечению Covid-19». Мне не давали никакие списки лекарств. Все, что было необходимо, — оплачивалось, как я понимаю, за счет государства. Вполне хватило и тех медикаментов, которые заранее передал мой НГЗ.

— Вернемся к самому началу. Как Вы думаете, где вы могли заразиться коронавирусом?

— Даже не могу предположить. Возможно, это произошло где-то на улице. У меня подозрение, что это случилось в районе автовокзала, когда мне необходимо было посетить «Велмарт», чтоб закупить продукты, которые сложно найти в моем Корабельном районе. Я был в маске, но по неосторожности, когда вышел из супермаркета, снял ее, невзирая на толпу людей. Мне кажется, что именно в этот момент я и «подхватил» Covid-19. Да, в то время уже ввели карантин, но перед «Поминальными днями» люди массово делали покупки для похода на кладбище.

— Сейчас Вы уже вернулись к работе?

— Да, я работаю специалистом по работе с корпоративными заказчиками на Николаевском глиноземном заводе. Сейчас – на «удаленке». В связи с введением карантина, на предприятии приняли решение перейти на дистанционную деятельность. После «больничного» продолжаю работать в режиме самоизоляции. На заводе, кстати, были проведены профилактические работы, проверяли всех, кто со мной прежде контактировал. Как только я попал в больницу, завод перешел на тридцатидневную самоизоляцию, чтоб никто из сотрудников не пронес на завод Covid-19. Каждого сотрудника предприятия проверяли на наличие температуры и проводили тестирование. Если бы у кого-то поднялась температура, его моментально бы изолировали.

“Мой дом – завод”: с 6 мая НГЗ перешел на вахтенный метод работы —
рабочих надолго изолировали от семей

— Можно ли сказать, что Вы полностью оправились после болезни?

— Да, конечно. Перед выпиской меня еще раз осмотрели и проверили. По заключению Светланы Федоровой, я абсолютно здоров.

— Когда Вас выписали и сказали, что вы выздоровели?

— Мне сказали, что я выздоровел на Троицу (7 июня), а выписали 12 июня. То, что мне в конце сделали тест, который показал отрицательный результат, – это одно. Для того, чтоб убедиться в положительном состоянии моего организма и легких, держали в больнице еще неделю.

Многие люди писали мне, что все придумано и нет никакого Covid-19. Но нет, это не придумано! Он действительно есть и распространяется. Никому не желаю пережить подобное. Это невероятно тяжело.

Самое главное, что мои близкие меня поддержали и до сих пор интересуются моим состоянием здоровья. И сейчас я себя действительно отлично чувствую.

— Как Вас изменила эта история?

— Изменений в организме я не почувствовал. После пережитого стараюсь избегать большие скопления людей. Вечерами выхожу на улицу, потому что в этот период людей на значительно меньше. И не понимаю людей, которые «беспечно» относятся к происходящему. Я осознаю, что в больнице меня могло и не стать. Я ценю свою жизнь и все переосмыслил после того, как уже случился рецидив.

— Планируете возвращаться в спорт?

— Конечно! Хочу на тренировки, но нельзя. Мне порекомендовали месяц ничем не заниматься до полного восстановления. На какое-то время необходимо исключить физические нагрузки, чтоб полностью восстановились легкие. После месяца «простоя», планирую вернуться к тренировкам в спортзале. Для меня это очень необходимо в связи с тем, что я «не маленький», и мне важно поддерживать организм.

За время болезни я очень похудел, но планирую в дальнейшем сохранить эту форму. Для этого нужно вернуться к физическим нагрузкам. Для меня тренировки как «наркотик». Очень хочу вернуться и в команду. Уже не могу сидеть дома, жду возвращения в американский футбол, ведь мне безумно нравится этот вид спорта. Как друзья, так и команда, меня очень поддерживают. Вот тому пример: в больнице мне нужно было пить много воды, и мои друзья привозили ее в больших количествах. Хоть вода и бесплатная в больнице, но после принятия всех медикаментов, она становилась для меня сладкой. Мои вкусовые рецепторы ее не воспринимали. Поэтому, друзья привозили паками «Боржоми», чтоб я восстанавливался. В день нужно было выпивать минимум 2,5 л воды, и пак у меня уходил за три дня.

Я никогда об этом не думал. Но, сейчас осознал, что друзья есть, и они в трудную минуту приходят на помощь. Уже разделяю, кто — товарищ, а кто — друг. И в целом, на многие вещи смотрю по-другому.

Читайте также: Китайскими тестами на коронавирус проверят более 2000 рабочих на НГЗ (видео)