"Шевченко, которого и сейчас боятся"
В предверии открытия международного года
Шевченко Т.Г., объявленного ЮНЕСКО, хотелось бы заинтересовать и напомнить общественности о величии и незаурядном таланте этого человека и его вере в наше общее лучшее будущее. До сих пор нет полного собрания его сочинений, совсем полного, без купюр и правок сильных мира сего.
Перебирая архивы старых публикаций, касающихся Кобзаря, сотрудники библиотеки-филиала № 18 для взрослых (зав. — Ясько Ольга Ивановна) натолкнулись на интереснейшую публикацию, которая созвучна современным событиям в Украине.
Предлагаем ее вашему вниманию:
Шевченко, которого и сейчас боятся
В Украине шевченковские празднования имеют свою историю и свою традицию. Их началом можно считать 1862 г. Об этом в своих воспоминаниях сейчас рассказывают участники движения шестидесятников, ссылаясь на еще живые тогда устные переводы. За ними, в храм Рождества Христова (разрушенного в период СССР и отстроенного уже при независимости и известного также как Шевченковская церковь), где во время перезахоронения Тараса Шевченко в 1861 г.
(22 мая -ред.) отправлялось заупокойное богослужение, через год снова пришла масса народу.
Тем более, что весь украинский Киев был под влиянием события, которое имело место
в день похорон: когда-то сквозь многочисленно собранный в храме народ как-то легко, словно тень, прошла женщина в черном, над головами толпы людей пронесла терновый венок, молча положила его на гроб поэта, быстро вышла и исчезла. Сейчас копия тернового венка хранится в восстановленном Шевченковском храме. Или женщина с терновым венком, что легко шла между скоплением народа — это было видение, вызванное эмоциями?
Реальное прохождение реальной женщины, или, может, какой-то знак?..
Большевистский режим, в отличие от царского, постановил не бороться с Шевченко, а лишь с теми, кто «неправильно» его понимает. Он ставил памятники Шевченко, открывал музеи. В Каневе на Тарасовой горе в 1934 г. открыт государственный музей Т. Шевченко, в 1939 г. сооружен памятник в нынешнем его виде. До того существовал народный музей Кобзаря в хате, которая за народные средства была построена на Тарасовой горе в 1884 г. одновременно с завершением упорядочения Шевченковской могилы, когда 1 августа на ней был установлен чугунный памятник. Первый народный музей Кобзаря, ныне известный как Тарасова светлица, воспроизведен в 1991г.
Когда строили памятник в 1939 г., специальная комиссия, в состав которой вошли представители НКВД, местной власти, раскопав Тарасову могилу, решила открыть гроб, хотя никто не имел на это права. Увиденное поразило не только гражданских ученых, но и закаленных в разных «боях» с человеческим телом и с «пережитками прошлого» энкаведистов. Открыв вначале основной гроб, увидели металлический сундук, а в нем — красивый гроб с окошком, на котором лежал засохший венок… В воспоминаниях одной из участниц этой комиссии сказано, что Шевченко лежал, как живой. Присутствующие испугались, потому что после 78 лет думали увидеть лишь остатки. Когда на лицо поэта попал воздух, оно в тот же миг начало проседать…
В период большевистского тоталитаризма Шевченко, вместе с Иваном Франко и Лесей Украинкой были провозглашены идеологическими знаменами. На государственном уровне Шевченковский праздник отмечался 9 марта (день рождения Шевченко — ред.). И делалось все возможное, чтобы стереть из памяти мероприятия 22 мая. Эту традицию восстановили только при независимости. Получила она распространение, когда в 2005 г. открыла свои двери отстроенная Шевченковская церковь. Вместе с тем в период СССР делалось все возможное, чтобы в вопросе Шевченко не было никакого вольнодумства, никакого собственного толкования творчества поэта. Одним из примеров такого наставления были репрессии в отношении участников народного вече возле памятника Шевченко в Киеве. Они начались с приходом к власти в СССР Брежнева.
Известный в Украине профессор-просвитянин Александр Пономарив, вспоминая эти времена, рассказал, что в его студенческие годы (1956-1961) еще можно было приходить к Кобзарю, и начиная с 1965 г., студентов, которые имели неосторожность даже от красного к желтому корпусу Киевского университета идти через парк, вызывали в КГБ для дачи объяснений. А тех, кто не просто шли, а еще и что-то говорили, — бросали за решетку. Таким «нарушителем порядка» стал тогдашний студент Медицинского института Олесь Сергиенко, который был заключен «за чтение в торжественные дни возле памятника Т. Шевченко революционного слова поэта» и «за участие в литературно-художественных вечерах, организованных на общественных началах в клубных точках столицы и в клубах научно-исследовательских институтах».
Политика нового руководства СССР, разгон клубов творческой молодежи и аресты инакомыслящих не всех запугали.
Возле памятника в Киеве в 1966 г. собралось около 150 человек. Еще большим был наплыв людей в 1967 г. Милиция задержала несколько человек и попытались разогнать остальных.
Толпа окружила милиционеров, скандируя «Позор!» Примерно 500 манифестантов, вместо того, чтобы разойтись, на призыв врача Николая Плахотнюка двинулось бульваром Т. Шевченко и Крещатика к зданию Центрального комитета партии (ЦК). Шли плотной колонной, не пели, не кричали, чтобы не дать повода для обвинений в нарушении общественного порядка. По дороге пожарные машины облили их водой. В половине второго ночи в дом ЦК прибыл министр охраны общественного порядка Иван Головченко со свитой, в которой был заместитель председателя КГБ УССР генерал Калаш, и предложил демонстрантам изложить свои претензии. Вперед вышла Оксана Мешко (диссидентка, мать В. Сергиенко) и потребовала освобождения арестованных. Министр пообещал, что до утра их отпустят, просил утром отправить в ЦК делегацию, а сейчас — разойтись. Большинство послушалась, а примерно 40 человек осталось ждать освобождения арестованных. В 3 часа ночи их привезли и отпустили на виду у ожидающих.
Через несколько дней после демонстрации М. Плахотнюка уволили с работы.
После этого разгонять манифестации 22 мая власть уже не пыталась, а проводила «профилактическую» работу: студентов предупреждали, устраивали в это время комсомольские собрания, активных рабочих, служащих посылали в командировки, непослушных увольняли из институтов и с работы. Возле памятников Т. Шевченко, И. Франко, А. Пушкину устраивали альтернативные официальные фестивали «Дружбы народов».
Однако поздно вечером начиналось неофициальное почтение.
За чтение своего стихотворения возле памятника в 1971 г. был арестован и заключен Анатолий Лупинос. После второй волны арестов, 1972 году, парк им. Т. Шевченко оцепили и никого туда не пропускали. Разогнанные властью клубы творческой молодежи переместились в частные дома — к Ивану Светличному, Татьяне Цымбал. На художественных чтениях говорили:
«Мы приходили советским населением, а выходили украинским народом».
Сейчас многое делается, чтобы украинское общество вновь становилось денационализированной массой. Нанятые «аналитики» вроде Олега Бузины, для которого открыты контролируемые олигархами телеканалы, пытаются представить украинцам поэзию Шевченко как непутевую.
Начиная со времен Кучмы, на общеукраинских шевченковских концертах практически нет шевченковского патриотизма. А чтобы люди меньше о таких делах думали, Шевченковские праздники перекрываются другими мерами. Все попытки украинских политиков объявить в Украине 9 марта праздничным днем не дали успеха.
Хоть и парадоксально, потому что Украина уже два десятилетия является независимым государством, Шевченко-патриот ныне в рядах оппозиции. Как и при жизни, так и впоследствии после смерти — во времена царизма.
Мирослав ЛЕВИЦКИЙ
Газета «Наше слово», 13 марта 2011 года
Напомним, мы писали:
«Школярі Корабельного чують Кобзаря крізь століття (відео)»;
«Российские журналисты сравнили поэта Шевченко с Гитлером (Видео)«
