О независимости Украинской Церкви

Православные Церкви мира делятся на две категории: автокефальные (или полностью административно независимые) и автономные (глава такой Церкви избирается местным епископатом, но нуждается в утверждении со стороны Церкви-Матери).

В настоящее время существует 14 Православных Церквей, чей автокефальный статус признан всем православным миром. Это четыре древних восточных Патриархата (Константинопольский, Александрийский, Антиохийский, Иерусалимский), а также Поместные Церкви России, Грузии, Сербии, Румынии, Болгарии, Кипра, Греции, Польши, Албании, а также Православной Церкви в Чешских Земель и Словакии.

Украинской Церкви, увы, среди этого списка общепризнанных (или, как еще часто говорят: канонических) автокефальных Православных Церквей мира нет. Как нет Украинской Церкви и в другом списке — Православных Церквей, которые опять-таки сообща признаются православным миром как автономные. Например, Финская (в составе Константинопольской Церкви) или Синайская (состоит из одного монастыря святой Екатерины и его подворий и входит в состав Иерусалимского Патриархата).

В чем же дело? — спросит меня читатель, которому уже хорошо знакомы такие названия украинских церковных структур как «Украинская Православная Церковь Киевского Патриархата» или «Украинская Автокефальная Православная Церковь». Дело в том, что обе эти структуры мировым православием, увы, не признаются. Церковный мир — мир особый. Здесь никто и никуда не спешит. А к нарушениям древних канонических процедур, даже если жить по ним сегодня очень и очень сложно, — относятся с большим предубеждением.

А УПЦ? — спросит нас читатель, который уже слышал, что одна из трех православных юрисдикций в Украине признается Поместными Православными Церквами. А, следовательно — здесь наш читатель делает некое логическое предположение — обладает в мировом православии неким «статусом». Предположение не лишено смысла. Ведь, если вы бесплатно играете на поле Клуба в гольф, то вы, скорее всего, член Гольф-клуба. Так-то оно так. Да не совсем. Ведь и в гольф-клубе есть свои разновидности членства: индивидуальное, семейное, корпоративное, абонемент на гольф и так далее.

Украинская Православная Церковь действительно находится в общении с общепризнанными (каноническими) Поместными Православными Церквами мира. Но наше членство в «православном клубе» имеет не индивидуальный, а семейный или, если угодно, корпоративный характер. Нравится нам это или нет, но никакого особого статуса у современной Украинской Православной Церкви в структуре мирового православия нет. Нас действительно признают, но не в качестве отдельной автокефальной или автономной Церкви, а как составную часть Русской Православной Церкви. Другими словами, как совокупность епархий Московского Патриархата в Украине. (В свое время нынешний Константинопольский патриарх так и написал Митрополиту Владимиру: Ваша Церковь это совокупность епархий Русской Церкви на территории Украины).

От дней вечных к вчерашнему. Последний день ноября был богат на новости, касающиеся украинского православия. Сначала новостная лента запестрела заголовками вроде: «РПЦ официально признала УПЦ независимой церковью». Затем российские СМИ — в один голос и с явным удовольствием — сообщили, что «Филарет просит РПЦ о помиловании». Наконец, вечером стало понятно, что в письме главы УПЦ КП на имя главы РПЦ содержалась просьба не о помиловании, а об отмене

«всех решений, в том числе о прещениях и отлучениях… ради достижения Богом заповеданного мира между единоверными православными христианами и примирения между народами».

И уже совсем поздно, из заявлений пресс-центра Киевского Патриархата, стало ясно: с точки зрения этой Церкви базой для возможного объединения в будущем может стать только автокефалия. Не автономия, не «независимость в управлении с правами широкой автономии», а именно автокефалия.

Google — страшная вещь. И был бы Google человеком, дружить с таким любопытным и памятливым существом было бы почти невозможно. Кому нужен друг с такой памятью?.. К чему это я? Дело в том, что cпору о том, каким должен быть канонический статус Украинской Церкви, немногим менее ста лет. Вопрос должен был получить свое решение в 1918 г. на Всеукраинском Православном Церковном Соборе, собрать который удалось благодаря огромному желанию «украинофильских» церковных кругов и мудрой пастырской позиции Всероссийского Патриарха Тихона. На том Соборе, увы (последнее слово, кажется, будет преследовать нас на протяжении всего текста!) компромисса достигнуть не удалось. Делегаты Собора вначале были настроены на провозглашение автокефалии. Но позже, когда Митрополитом Киевским и Галицким был избран убежденный великодержавный шовинист Антоний (Храповицкий), — автокефально настроенных делегатов под предлогом «довыборов» просто отстранили от участия в работе Собора. Иначе говоря, просто «выпихнули» в раскол.

Новое пророссийское соборное большинство приняло решение, что Украинская Церковь должна остаться в юрисдикции Московского Патриархата, но должна строить свою жизнь «на началах автономии». Решение было надлежащим образом оформлено (см.: «Положение о высшем временном управлении Православной Церкви на Украине» от 26 июня (7 августа) 1918 г.). Патриарх Тихон признал это решение, но через какое-то время все вернулось на круги своя: победила тенденция централизации церковной жизни, а об утвержденных Собором «началах автономии» никто уже и не вспоминал…

Зачем я об этом пишу? Дело в том, что эта история иллюстрирует, что «новые статусы», которые предоставляет Украинской Церкви Москва, забываются ею при первом удобном историческом случае… Где сейчас благословленная Патриархом Тихоном украинская церковная автономия? «Москва даровала, Москва же и забрала!» А теперь вспомним о новости, которая облетела украинские электронные издания вчера: «РПЦ признала независимость УПЦ». «Это как? На самом деле?» — слали мне вчера sms журналисты, не разбирающиеся в канонических тонкостях. Забавно, но сами творцы медиа-мифов моментально начинают путаться в сущностях, как только речь заходит о Церкви. Здесь, нужно думать, срабатывает инстинкт доверия к Церкви. А ведь и правда: думать, что церковные люди могут защищать и продвигать церковные интересы, подменяя реальное информационной фальш-панелью, как-то не хочется… Увы, друзья, в современном мире и это возможно.

Итак, что изменилось в статусе Украинской Православной Церкви 30 ноября, когда в Москве проходил Архиерейский собор РПЦ? Обратившись к документам собора, мы убедимся, что речь идет о внесении изменений в Устав РПЦ. Если раньше об УПЦ шла речь в главе «Самоуправляемые Церкви», то теперь, чтобы «подчеркнуть особый статус УПЦ», ей будет выделена отдельная глава в Уставе РПЦ.

Как известно, в романах есть главные и второстепенные персонажи, о которых в тексте упоминается мельком, часто в фоновом режиме. А что будет, если поместить все сведения о таком «неглавном» персонаже в отдельную главу? Станет ли такой персонаж, так сказать, главнее? Согласен, аналогия не до конца корректна. Да и сама идея — прописать права и обязанности УПЦ в отдельной главе — вполне логична и не может вызывать никаких сомнений. Во-первых, УПЦ действительно не только самоуправляемая Церковь, а Церковь, которая является независимой и самостоятельной в своем управлении с правами широкой автономии. Во-вторых, прописав ее статус в отдельной — «Украинская Православная Церковь» — главе Устава РПЦ, можно таким образом выделить ее уникальный статус. Вот только статус этот имеет сугубо внутреннее значение. Ведь он описывается не в Уставе Поместных Православных Церквей мира (к слову, ведь и Устава такого нет: все Поместные Церкви живут сегодня по своим национальным квартирам-уставам), а в уставе Русской Православной Церкви. Но ведь если статус Церкви А регулируется Уставом Церкви B, то ведь говорить о том, что Церковь А является «независимой», это очевидное преувеличение? Не правда ли?

И еще: оказывается, облекшись в конкретное соборное Определение, предложение Блаженнейшего Митрополита Онуфрия (изложить статус УПЦ в отдельной главе Устава РПЦ) обросло дополнениями, которые, по слову экспертов, «впервые за много лет отчетливо сужают самостоятельность УПЦ в рамках РПЦ/Московского Патриархата».

Не буду перегружать читателя техническими подробностями, которые он и без моей помощи может найти в экспертном комментарии портала «Религия в Украине». Укажу лишь на несколько главных моментов, которые теперь сформулированы в Определении таким образом, чтобы по возможности расширить каноническое влияние на украинскую церковную жизнь Русской Церкви.

Момент первый. Устав Украинской Православной Церкви отныне утверждается ее Предстоятелем и одобряется Патриархом Московским и всея Руси (пункт 3 соборного Определения). «Никогда ранее, — пишет в своем комментарии «Религия в Украине», — РПЦ не должна была одобрять Устав УПЦ, такого пункта в уставе РПЦ не было. Устав УПЦ говорит, что он утверждается Собором УПЦ, и всё. Теперь необходимо обязательно получать одобрение в Москве. При этом возникает естественный вопрос: если центр управления УПЦ находится в Киеве, как на этом настаивает митрополит Онуфрий, поддержанный Архиерейским Собором РПЦ, почему Устав УПЦ должен проходить процедуру одобрения в Москве?» Понимаю возможную реакцию читателя: Устав УПЦ утверждается и одобряется… Да какое, мол, все это имеет отношение к подлинной христианской жизни? Имеет! Как рекомендуют порядочные юристы своим клиентам — «господа, читайте уставные документы!» Ведь то, что сегодня кажется формальностью — завтра может стать причиной недоразумения, а то и конфликта. Вывод простой: простейший способ избежать конфликта завтра это внимательное отношение к таким документам, как Устав, сегодня.

Момент второй. Согласно Постановлению, отныне требуют последующего утверждения со стороны Архиерейского Собора РПЦ все решения УПЦ, касающиеся образования и упразднения епархий, а также об определении их территориальных границ. Критично ли для украинской церковной жизни данное решение? Нет. Речь идет о формализации в уставе РПЦ традиции, которая имела место и раньше. Но можно ли считать такое решение расширяющим независимость УПЦ? Сомнительно. Скорее напротив, канонические права УПЦ здесь сужены.

Момент третий. Пункт 10-й определения гласит: «Решения Поместного и Архиерейского Соборов являются обязательными для Украинской Православной Церкви». Здесь все логично. Раз Украинская Православная Церковь — это составная часть Русской Православной Церкви, то решения соборов последней должны иметь для УПЦ обязательную силу. Но и в этом пункте имеются свои исторические нюансы. «Ранее, — читаем в комментарии портала Религия в Украине, — многие решения московских соборов, исходя из местной ситуации, систематически игнорировались и не исполнялись в УПЦ. Теперь открывается новая интрига в отношениях между РПЦ и УПЦ». Здесь опять-таки вполне понятна логика Московского Патриархата, желающего четко регламентировать права и обязанности своей «неотъемлемой составной части». Но не понятно другое: где здесь расширение прав УПЦ?

В своей жизни я встречал лишь несколько людей, которые любят читать церковные уставы и знают в них толк. И этот текст явно не для них… Поэтому не буду далее перечислять конкретные примеры, где соборное Определение скорее сужает, чем расширяет канонические прерогативы Предстоятеля и епископата… Кому это покажется нужным, может углубить свои знания в этой специфической области, ознакомившись с комментарием, который ми несколько раз цитировали выше.

А теперь несколько сот слов для тех, кто считает, что все эти «уставные» проблемы должны интересовать исключительно «церковных функционеров высшего звена»: митрополитов, архиепископов и епископов, словом, одних только «владык». Я должен вас предупредить, друзья: есть в новом, дополненном Уставе РПЦ и пункт, касающийся «простых прихожан», которые не разбираются и не хотят разбираться в тонкостях епископской субординации: кто кому «владыка» и в какой мере…

Имею в виду новую норму, которая отныне закреплена в Уставе РПЦ: «Имя Предстоятеля поминается во всех храмах Украинской Православной Церкви после имени Патриарха Московского и всея Руси». Здесь «все по честному». Если твоим Патриархом является Патриарх Московский, то будь добр, возноси его имя во время богослужения. Но, как мы знаем, в Украине сегодня существуют храмы, духовенство которых поминает на богослужении имя своего непосредственного правящего архиерея и Предстоятеля УПЦ. (А если речь идет о киевских приходах, то только Блаженнейшего Митрополита Онуфрия, который одновременно является и главой нашей Церкви, и правящим архиереем города Киева). Делается это ради «мира церковного». Ни для кого ведь не секрет, что с началом войны на Востоке нашей страны в некоторых общинах УПЦ верующие стали просить духовенство о том, чтобы имя Патриарха Московского за молитвой не возносилось.

«Поминайте Митрополита Онуфрия, а Патриарха — пока не нужно», попросил меня как-то прихожанин. И я даже не спросил его «почему?». Ответ мне был и так известен: ведь я сам видел, как после начала войны на Донбассе в киевских храмах прихожане выходили из храма, едва услышав слова «Патриарх Московский». Я не спросил «почему?», но позволил себе указать своему собеседнику, что все мы — и он, и я, и Патриарх Московский вместе во всеми другими православными людьми — составляем Единую Православную Церковь. «Я прекрасно вас понимаю, — ответил мой собеседник, — но поймите и вы: чтобы не потерять таких как я, вашей Церкви нужно, чтобы хотя бы в некоторых храмах УПЦ поминался только наш Киевский Митрополит».

Так вот, если теперь ради мира в приходе священник УПЦ будет поминать за богослужением только имя Предстоятеля УПЦ, то он автоматически становится нарушителем Устава РПЦ. А ведь в других Поместных Церквах имя Предстоятеля Церкви поминается только на архиерейском богослужении, а в приходах поминают только имя своего епископа…

Итак, как мы с вами смогли убедиться, новость о том, что «РПЦ признала независимость УПЦ» звучит еще несколько фантастически. Остается молиться о том, чтобы в будущем такие новости еще попадались нам на глаза. Но не в качестве медиа-интерпретаций, а как новость о подлинном, реальном событии.