Геометрия свободы или чем отличается Украина от России и Беларуси

Написали с одного телеканала — Аркадий, просим вас принять участие в съемках фильма о том, как происходило становление свободной Украины. Если что, пришлем стрингера.
Не надо стрингера, говорю. Мне уже присылали как-то раз. До сих пор икается.

И в этот же день два поста в ленте. Один от друга, с которым мы когда-то в России устраивали акции и винтились в автозаках — не успело закончится прошлое уголовное дело и только-только освободили из-под домашнего ареста, как сразу новое. Третье, что ли. Я ему пишу — уезжай, хватит дурака валять, в ответ та же песня — куда ехать, не вариант, трое детей, паспорта нет. Я помогал бежать двоим — один под надзором после отсидки, второй вообще под домашним арестом во время расследования уголовного дела, и ничего, бежали. Без паспорта. Один в прямом смысле слова через леса ночью.

Второй пост из Беларуси — посадил свою дочь на машину и отвез в тюрьму сидеть.

Как становилась независимая Украина… Да вот так и становилась.

Я сейчас уже не могу представить, чтобы какой-то хер пришел ко мне и потащил меня в тюрьму ни за что, вот просто так, вообще ни за что. Слышь, хер, ты кто? Иди нахер отсюда. За эти четыре года я пропитался свободой напрочь, до каждой клеточки, и то рабство, которое жило в моей подкорке там, то ощущение того, что любой мент, следователь, фсбшник может тебя посадить, и ничего не сделаешь, жизнь такая, прутом обуха не переломишь — оно ушло полностью. Вытеснено свободой из клеточной цитоплазмы. Как кислород вытеснил углекислоту три миллиарда лет назад. Обмен веществ у меня теперь построен не на рабстве, а на свободе. Обух — это теперь я. Я — сила. Я — свобода. Я — решаю и определяю свою судьбу. Сам. А не какой-то хер в погонах. Который решит лишить меня моего кислорода свободы, которым я дышу. Убью.

А представить теперь, что я сам посадил свою дочь в свою же машину и своими же собственными руками повез её в тюрьму, отдавать оркам за решетку — это у меня в голове не укладывается уже вообще, совсем, кардинально. Геометрия черепной коробки настолько изменилась, что туда в принципе не влезают такие геометрические фигуры логики.
Беларусы, что вы делаете, очнитесь…

Годами, веками, столетиями свободные люди бежали в Украину, потом строили баррикады, потом брались за оружие и отстаивали, отставали, отстаивали это свое право быть свободными. Не возить своих детей в тюрьму.
И отстояли, наконец.
Похоже, что отстояли.

Причем, оставшиеся там, идя за решетку сами и везя туда своих детей, уверены, что они борются с режимом. А мы — бежали. Ну то есть махать шариками — это бороться с режимом. А вытащить двести пленных, как Виктор Майстренко, участвовать в энергоблокаде Крыма, как Айдер Муждабаев, собрать уже больше пяти миллионов для украинской армии, семь лет не вылезая с фронта, как Анна Домбровская, и прочая, прочая и прочая — это мы «сбежали».

Казалось бы. Ну, если вы боритесь против Путина, и мы боремся против Путина — то после победы мы же с вами, наверное, обнимемся, да, братья? Но вот увидите — даже после того, как путинизм рухнет — не от махания шариками, конечно же, в силу естественных и внешних причин — они, даже если вдруг кому-то из украинцев почему-то взбредет в голову пойти обниматься — сделают все, чтобы отойти, не заметить, отвернуться, не пожать протянутую руку, забыть, сделать вид, что не было. Как сейчас с Польшей.

Да чего там про будущее — Олевский с Адагамовым вон уже в Праге от меня в ужасе бегали, лишь бы не дай бог не встретиться, не быть увиденными вместе. Но тут же в десна побежали целоваться с Кашиным и фоточки выкладывать.
Кода бывшие друзья и коллеги начинают в ужасе шарахаться от тебя — интересное чувство… Свеча горела на столе, свеча горела.
Но тем ценнее становятся те, кто не боятся подойти и прилюдно обнять.
Ну, идите ко мне, мои братья по борьбе, давайте обнимемся.
Нет.

Потмоу что откол УЖЕ произошел. И я это чувствую. И они сами — это тоже чувствуют.
Веками лупали, лупали цю скалу — и, похоже, таки пришла и наша очередь.

В девятьсот семнадцатом разваливалась Российская Империя — и от неё отвалились Польша и Финляндия. Ослабленный монстр полез на них обратно, хотел проглотить снова, но сил сжать челюсти уже не хватило. Польша собрала кулак, дала ему в зубы и отбилась. В Финляндии была настоящая гражданская война, миллион участников, тридцать тысяч погибших. Но и она отбилась тоже. Страна, где в гражданской войне победили белые. Найди десять отличий.

В девяносто первом разваливался СССР — и от него отвалились Балтия, Грузия, Азербайджан, Молдова. Монстр опять пытался сжать зубы, пытался вернуть всех в стойло саперными лопатками, внутренними войсками и танками, но к тому моменту его мышцы напитались червями и гноем уже окончательно, зубы выпали совсем и он не смог откусить почти ничего. Они почему-то там до сих пор считают, что это Горбачев дал им свободу. Горабчев оказался на дохлом трупе и вынужден был смотреть, как под ним разваливается в трупную жидкость его зверь, которым он мечтал управлять, и которому давал команду на применение саперных лопаток, так что даже и этот их царь-свободоносец был обычным имперцем, у которого просто не хватило сил убивать.

Сейчас разваливается труп СНГ. Украина, Беларусь, Молдова, в ближайшее время Казахстан. Да, сейчас монстр стал сильнее, опять вставил зубы и нарастил мясо, но и мы стали сильнее тоже, и, похоже, это наш шанс на наше «Чудо на Висле». Если отобъемся в этот раз — то уже окончательно. Это исторический момент. Точка поворота.

Потом, на следующем этапе, будет разваливаться Российская Федерация. В первую очередь Чечня, потом как пойдет — Башкирия, Татарстан, Бурятия, не знаю. И это будет совсем скоро. Если Навальный проживет еще лет двадцать — то это будет при нем. Готов поспорить на что угодно — именно новый либеральный демократический царь Алексей Анатольевич, которого они будут в ножки целовать за то, что он принес им «свободу» (в десятый раз, как обычно) — и введет новые танки в Чечню и начнет новую войну по «сохранению конституционного строя».

Но это будет уже не наша война.
Мы уже будем стоять за её границами. Как Польша и Финляндия.
Помогать, конечно, но нашим детям в окопы лезть уже не придется.

Вы следите, к чему я веду мысль?
Границы территории, захваченной Мордором, неизменно уменьшаются. Эта долбаная звезда смерти, век за веком сжигая свое топливо, и уже не имея необходимой массы, раз за разом сбрасывает и сбрасывает в свободное пространство свои внешние слои.

Слой — и Польша и Финляндия оторвались от её гравитационного влияния. Еще слой — и ушли страны Балтии. Еще слой — и Украина и Беларусь свободны. Еще слой — Чечня и Башкирия.
Это произойдет обязательно. Это неизбежно.

И так будет продолжаться до того момента, пока не месте этой черной дыры не окажется маленький белый карлик размером с Московию. Да, да, физики, я знаю, это аллегория.

Если, конечно, мы все не проебем сейчас сами. А двадцать первого апреля две тысячи девятнадцатого года такой шанс нам, безусловно, упал в обе руки. Прямо с неба. Я ваш вырок, говорит.

Но даже если и реализуется плохой сценарий — это лишь замедлит умирание монстра. На годы, десятилетия, на сто лет, не знаю. Но лишь замедлит. Но — уже не остановит.
Потому что — всё, мы разные.

Веками происходила эта селекция — и она произошла.
Там — везти своих детей в тюрьму.
Здесь — сажать своих детей на арбу и ехать в вольницу, и отстаивать её потом на баррикадах и в окопах.
Майдан — это национальное достояние Украины.
Все было не напрасно (с).
Ваш террорист.