"С*ка конченая, я тебя урою!", - директор интерната в Корабельном - сотруднице" или "Лучшего хозяйственника не найти"

Утром 7 марта в детском блоке школы-интерната № 2 (для умственно отсталых детей, сирот и детей, лишенных родительской опеки), расположенном в Корабельном районе Николаева, где работает помощником воспитателя Марина Круглова, на нее неожиданно напал директор Анатолий Ковтун. Выталкивая женщину в детскую раздевалку, он стал требовать, чтобы Круглова заставила своего сына Юрия забрать из суда исковое заявление о восстановлении на работу.

Услышав отказ, директор пришел в ярость и перестал себя контролировать – таскал женщину за одежду, толкал к выходу и грязно ругался. Напоследок пригрозил: «С@ка конченая, я тебя урою вместе с твоим сосунком!..»

Об этом вопиющем случае Марина Петровна Круглова рассказала в редакции «Рідне Прибужжя», куда вынуждена была обратиться уже после того, как ее первая жалоба в областной департамент образования и науки в положенный законом срок не была рассмотрена. Как оказалось, стычка с директором у Марины Петровны была не первой.

Марина Петровна Круглова рассказывает:

«Даже представить себе не могла, что буду вынуждена жаловаться на своего руководителя в департамент образования и науки, обращаться за помощью в газету – я никогда не написала ни одной жалобы. Но за всю свою жизнь меня никто так грязно, пошло и незаслуженно не оскорблял, как это позволил себе сделать директор интерната Анатолий Ковтун».

М. Круглова.

– Началом конфликта послужило увольнение моего сына, – продолжает свой рассказ Марина Петровна. – Пять лет Юрий, имея высшее юридическое образование, проработал в школе-интернате на должности инженера по технике безопасности. Наверное, работал неплохо, раз получил больше двадцати поощрений и не имел замечаний. Правда, не в характере сына заискивать и прогибаться перед начальством. Он всегда требовал то, что положено по закону и прописано должностными обязанностями. У сына семья, жена в декретном отпуске, двое деток – младшенькая дочь – грудничок. Директор, чтобы удержать Юрия на коротком поводке, не раз намекал, что сократит его должность. А 27 января взял да и уволил. Причем по статье, якобы за прогул, совершенный 9 декабря – то есть полтора месяца тому назад.

Забирая трудовую книжку, сын предупредил Ковтуна: за самоуправство будет отвечать в суде. И вскоре подал исковое заявление. С тех пор отношение Ковтуна резко изменилось ко мне, он по любому поводу стал придираться…

Марина Петровна вспоминает:

«Первая стычка с директором произошла 8 февраля. В этот день я находилась на работе. Приблизительно в 18.15 в детский блок зашла медсестра – Наталья Янковская, принесла детям лекарства. Поскольку ужин только начинался, а таблетки детям надо было принимать после еды, я попросила медсестру зайти в бытовую комнату – при этом дверь была открытой. Спустя пару минут в комнату ворвался директор Ковтун, причем настолько стремительно, что напугал. С порога он стал громко обвинять нас в том, что мы, дескать, «собираем сплетни». Затем переключился на меня: почему, мол, бросила детей? Да как же я могла их бросить, если дети в данный момент ужинали с воспитателями, а моя задача – дождаться, пока они поедят, собрать и помыть посуду?

Но директор не желал ничего слушать и продолжал громко кричать даже в коридоре, в присутствии детей, которые уже выходили из столовой. Он потребовал написать объяснительную записку. Но что я должна была ему объяснять? Своим поведением директор напугал не только нас, но и детей, которым пришлось все это выслушивать. Когда я зашла в группу детского сада забирать посуду, увидела в глазах малышей страх. Один ребенок, при воспитателе, подошел ко мне, обнял и пожалел: «Петровна, директор кричал, да? Не расстраивайся, он плохой, а ты хорошая».

Даже маленьким детям было понятно, что происходящее в коридоре – явление ненормальное, что директор не должен был так себя вести. На следующий день директор пришел ко мне на блок, плотно закрыл дверь, чтобы воспитателю не было слышно, и снова завел разговор об объяснительной записке. «Я вас не трогаю, вы работайте, работайте, но напишите мне докладную, о чем вы разговаривали с медсестрой. Не бойтесь, пишите, а я положу ее, пусть у меня лежит». Я ответила, что не боюсь, но требование считаю странным – рабочее место я не покидала, тружусь без замечаний, что мне писать? После директорских придирок я была вынуждена принимать успокоительные лекарства…»

Как удалось выяснить редакции «РП», от медсестры объяснительную записку директор не требовал.

Последняя стычка произошла в канун женского праздника – 7 марта. Нарядные, улыбающиеся женщины пребывали в предвкушении торжественного мероприятия и сюрпризов. Своеобразный сюрприз от директора школы-интерната получила и Марина Петровна. С утра, рассказывает женщина, Анатолий Ковтун пришел к ней на ее рабочее место якобы с целью поговорить. Начал беседу с того, что Юрий должен забрать заявление из суда.

– Мой отказ разозлил Ковтуна до такой степени, что директор перестал себя контролировать – стал хватать меня за одежду, оскорблять, толкать, угрожать, – вспоминает с грустью Марина Петровна. – Сказать, что я была шокирована – ничего не сказать, я была в ступоре. Что происходит? Какое директор имеет право оскорблять меня и за что? Опомнилась, когда Ковтун выглянул в коридор осмотреться, не подслушивает ли кто наш «разговор». В эту же секунду меняосенила догадка – записать его оскорбления на диктофон, ведь без доказательств директор от всего откажется и выставит меня дурочкой. Благо, мобильный телефон с функцией диктофона лежал у меня в кармане. И хотя руки жутко тряслись, когда искала нужную кнопку, часть оскорблений все же удалось записать. Можете прослушать.

Мы прослушали. И были ошеломлены… А ведь «с@ка конченая», как он выразился, — не просто помощник воспитателя, попросту няня, не просто работница школы-интерната, которая за восемь лет добросовестного труда не получила ни одного взыскания, а еще чья-то дочь, жена, мать, бабушка…

После разговора с директором Марине Кругловой стало плохо, случился гипертонический криз, «скорая», прибывшая на вызов, оказала ей первую медицинскую помощь.

По поводу неправомерных действий директора Марина Петровна Круглова написала заявление в Корабельный районный отдел Национальной полиции. Ведомости о совершенном правонарушении уже внесены в единый реестр досудебных расследований, начато досудебное следствие.

– Угрозы директора Ковтуна относительно меня и моей семьи считаю возможными и осуществимыми. У меня есть реальные основания опасаться этого человека, мне страшно ходить на работу и встречаться со своим руководителем. Я слабая женщина и у меня не хватит физической силы дать отпор упитанному, хотя и не воспитанному Ковтуну, поэтому вынуждена требовать защиты. Директором школы, считаю, должен быть человек с высокими моральными качествами, физическое и психическое состояние здоровья которого позволяет выполнять профессиональные обязанности надлежащим образом. Убеждена, что человек, позволивший себе поднять руку на женщину, тем более в стенах такого специфического учебного заведения, выражаться нецензурной бранью, угрожать убийством, не имеет морального права быть для больных детей опекуном от государства. Чувство безнаказанности приводит к неуважению закона, а неуважение – к произволу, который Анатолий Ковтун чинит по отношению к людям, особенно работникам, так называемого, «низшего звена».

Заканчивая свой грустный рассказ, Марина Петровна задала правильный, хотя и риторический вопрос:

«Мы же работаем в государственном коммунальном учебном заведении, жизнь которого регламентируется законами, уставом, нормами человеческой морали, а не в частном предприятии Ковтуна? Почему руководитель позволяет себе грубить и кричать на людей, психологически давить, унижать человеческое достоинство, не стесняясь при этом заявлять, что директору позволено все?»

Ради объективности и по правилам журналистской этики мы выслушали и другую сторону конфликта. Несмотря на то, что директор был очень занят – в качестве главного тренера хоккейной команды готовился к отъезду в Австрию на Всемирные зимние игры специальной Олимпиады, – он с готовностью откликнулся на предложение редакции встретиться и побеседовать и уже на следующий день был в редакторском кабинете.

Правда, приехал в редакцию он не один, а с группой поддержки – четырьмя симпатичными женщинами. Одна из них назвалась заместителем по воспитательной работе, другая – дефектологом, третья – председателем профкома, а четвертая предпочла отмолчаться, оставаясь таинственной незнакомкой. Как впоследствии мы узнали, это и была супруга Анатолия Владимировича Ковтуна, тоже имеющая самое что ни на есть прямое отношение к школе-интернату – работает она в интернате на очень «блатной» должности – ночным воспитателем аж на полторы ставки.

Разговор был длинным и эмоциональным – директор и его команда охарактеризовали Марину Круглову как сплетницу, которая бегает везде с диктофоном, а ее сына – как выпивоху, которого долго жалели, а потом «просто нервы не выдержали». Чувствовалось, что компанию пронизывала общая идея – во что бы то ни стало отбелить директора. Оно и не удивительно, ведь он – их начальник. А с работой, как известно, сейчас напряженка. Да и зарплата у них с нового года существенно увеличена.

Неудобные вопросы, похоже, настолько выводили директора интерната №2 из себя, что его заместитель Наталья Тульчевская, сидевшая рядом и знавшая вспыльчивость директора, то и дело брала его за руку, когда он слишком распалялся. По всей видимости, охлаждая его пыл. По сути, она спасла нас, иначе и мы могли бы оказаться на месте Кругловой.

Когда мы задали вопрос директору, почему под крышей интерната работают его жена и сын, причем на самых «блатных» должностях, да еще и на полторы ставки каждый, директор наигранно удивился:

«А к этому отношения не имею. Они же подчиняются моему заместителю».

Что касается оскорблений в адрес Марины Петровны, Анатолий Ковтун заявил, что она просто обозлилась и все выдумывает – ничего такого не было. Узнав, что имеется аудиозапись и что он в данном случае врет, Анатолий Владимирович, ничтоже сумняшеся, отшутился:

«Тогда это был голос, похожий на мой».

В конце разговора, убедившись, что инцидент будет предан огласке, директор признался, что погорячился и готов попросить у Марины Петровны прощение.

Мы не знаем, просил ли Анатолий Ковтун прощения у Марины Кругловой или нет, и нужны ли ей его извинения – это уже не суть важно. Сама того не подозревая, Круглова стала катализатором огромного массива негатива, который накопился у людей по отношению к методам и стилю руководства потерявшего бдительность директора. За пять лет его руководства из школы-интерната ушло больше тридцати работников и далеко не все с легким сердцем. Словом, пока писался этот материал, мы узнали очень много из того, что было тщательно завуалировано с интернатовской изнанки. Люди приезжали в редакцию, звонили. И мы звонили, в свою очередь, уточняя нужные факты.

Позвонил главному редактору газеты по дороге в Австрию и разъяренный Анатолий Ковтун:

– Я вам запрещаю за моей спиной собирать обо мне информацию! Слышите – запрещаю!!! Я знаю, мне сказали, что вы – родственница Марины Петровны, вы – родная сестра ее первого мужа… Поэтому вы не имеете права писать этот материал!

Вот так! А нас убеждали, что сплетница – Марина Петровна.

В редакции уже привыкли: как только готовится критический материал к печати, сразу же от «главных героев», как правило, исходят угрозы и начинается шантаж.

Как рассказали сотрудники интерната, не так давно у них случилось «ЧП». На одном из дежурств в качестве ночного воспитателя должен был находиться сын директора – Максим. Но он, как обычно, отсутствовал. Мальчик-сирота пронес в спальный корпус белену и угостил ею своих друзей. Двум детям стало плохо, один потерял сознание. Вопрос касался жизни и смерти сирот, опекуном которых официально назначен Анатолий Ковтун. Детей надо было срочно транспортировать в реанимацию в сопровождении воспитателя. Когда о «ЧП» сообщили директору, знаете как поступил опекун? Он приказал дождаться воспитателя (своего сына Максима) и только потом вызывать «скорую помощь»! Своя шкура, как оказалось, дороже жизни сирот.

Этот факт красноречиво свидетельствует о многом.

Можно много говорить о том, что рассказали нам сотрудники – и бывшие, и работающие сейчас. К примеру, что директор, он же сиротский опекун, поощряет стукачество, доносы, не пытается пресекать сплетни в коллективе, более того, любит сам их выслушивать. Что использует детей на тяжелых физических работах (очевидно, имелось в виду строительство стадиона, когда больные дети долбили бетон и расчищали площадку), что делит коллектив на черных и белых, на угодных и неугодных. Что детский рацион питания очень бедный, что нет запасов продуктов, как это было при предыдущем директоре, что дети редко бывают на улице. Что директор за время пятилетнего руководства уже пересел на джип и купил машину жене, с которой проживает вместе, но почему-то оформлен развод. А их сын, числящийся ночным воспитателем (тоже на полторы ставки), успешно сочетает свои ночные дежурства с работой в качестве таксиста. Что департамент образования и науки за последние пять лет ни разу не проверял финансово-хозяйственную деятельность интерната, что у Ковтуна, благодаря личным связям, продлен контракт до 2020 года и конкурсный отбор ему не грозит. Вопросов много, и всю эту информацию необходимо, конечно же, проверять. И мы надеемся, что нам в этом помогут соответствующие государственные органы, призванные стоять на защите закона.

В разговоре с работниками интерната упоминалось также о том, что Анатолий Ковтун безразличен к детям – за три летних месяца он ни разу не посетил рыбаковский детский оздоровительный центр «Орленок», где отдыхало почти 50 воспитанников интерната. Чтобы проверить эту информацию, мы обратились к руководителю рыбаковского центра Алексею Могилеву:

«Это неправда. Анатолий Ковтун трижды приезжал в лагерь. Таких хозяйственников, как он, еще поискать. Могу о нем сказать только хорошее».

Вот видите, какие противоречивые мнения у людей о руководителе интерната. Мы не спорим, возможно, Анатолий Владимирович действительно хороший хозяйственник. Он укрепил материально-техническую базу интерната, с помощью шефов для детей построил шикарный стадион. Но, согласитесь, быть хорошим хозяйственником – одно, а уметь работать с людьми, не путать кумовские и личные меркантильные интересы с государственными – это совсем другое. Ведь, как известно, директор Николаевской школы-интерната № 5 Николай Ляшенко, прогремевший на всю страну, тоже был неплохим хозяйственником. К тому же, Анатолий Ковтун в свое время успел поработать в его команде – учителем физкультуры.

Руководитель департамента образования и науки облгосадминистрации Анна Каськова, узнав о теме предстоящей беседы, участливо откликнулась и попросила редакцию письменно сформулировать интересующие нас вопросы. Более того, она пообещала создать комиссию и назначить соответствующую контрольно-ревизионную проверку.

Думается, эта публикация и послужит официальным запросом как для департамента образования, так и для губернатора Алексея Савченко, который является гарантом Конституции Украины в нашей области.

Татьяна ФАБРИКОВА,
Галина ПОРФИРЬЕВА
Фото из соцсетей

Напомним, «Корабелов.Инфо» писали: «С*ка, иди на х**!» — по словам сотрудницы ЖЭКа, так с подчиненными разговаривает директор Василий Присяжный. Он это категорически отрицает».