В Корабельной администрации "отфутболили" семью из Краматорска, но беженцам помогли простые николаевцы
С прошлой среды семья из Краматорска — Игорь, Лена и их сын Максим — живут в Корабельном районе Николаева. Мы не будем показывать их лица и называть их фамилию — там, в Донецкой области, остались их родные, которые могут подвергнуться преследованию со стороны террористов.
…Они бежали от войны. Как их встретил Николаев — в незамысловатом рассказе людей, ставших беженцами в собственной стране, так, как есть, без приукрашивания.
— Мы приехали от войны. Думали до последнего момента, что все наладится, все успокоится, что договорятся, там будет мир… Очень страшно там находиться. Сидеть под пулями, под бомбами, без работы, без денег — это не выход. В магазинах продукты есть, но их мало, некоторые магазины не работают. Денег в банкоматах нет, — рассказывает Игорь.
— Стреляют. Ребенок маленький, он боится, постоянно от каждого «ба-баха» его трусит, он перепуганный, — добавляет Лена. — Наш дедушка отдал все свои деньги, чтобы можно было уехать, — туда, где потише. Так мы оказались в Николаеве. Только чтобы подальше от всего, чтобы не слышать этого всего. В пустоту. Никто нас здесь не ждал, родственников у нас здесь нет.
Первым делом люди обратились к властям. Они запомнили только одну фамилию представителя власти, с которым общались, — Гвозденко (заместитель администрации Корабельного района, — прим.ред.), но он им ничем не помог. А кто помог? Обычные николаевцы. Рассказывает Лена:
— Мы приехали, сходили в горисполком (потом, при уточнении, выяснилось, что это была администрация Корабельного района, — прим.ред.)… Нам сказали, что общежитие для таких семей, как наша, только строится, а на данный момент нам ничего предложить не могут. Мы объясняли, что приехали из зоны военных действий, что у нас нет крыши надо головой, нет еды, денег. У нас взяли номер телефона, сказали, что перезвонят, когда что-то найдут. Мы поехали на железнодорожный вокзал. Там мне стало плохо: нервы, беременная (Лене рожать в конце сентября — начале октября, — прим.ред.). Небезразличные люди помогли, расспросили, кто мы, предложили помощь: дали крышу над головой, обеспечили всем необходимым… (едва сдерживая слезы) Спасибо им большое, дай Бог им здоровья!
Руку помощи ребятам протянули просто неравнодушные наши земляки: оплатили комнату в малосемейке на два месяца, помогли одеждой, едой.
Игорь активно ищет работу (у себя на родине он работал в строительстве), и вроде бы во вторник вопрос с его трудоустройством должен решиться.
Лена во вторник станет на учет в поликлинике (ей же совсем скоро рожать), и она не устает благодарить за то, как к ней хорошо отнеслись в поликлинике, с каким вниманием и заботой ее там встретили.
В Краматорске, откуда они сбежали от войны, у них остались обе мамы. Мама Лены хотела бы уже сейчас уехать, но ей не за что, — денег там давно никто не платит, а куда обращаться за помощью, она не знает, никакой информации об этом нет. Мама Игоря ехать за пределы Донецкой области отказывается: она уверена в том, что уже живет на территории России, а всех выезжающих в Украину расстреливают на границе. И опыт сына ей не указ: она считает, что это — «лохотрон».
— Там работают только российские телеканалы, украинские отключены.
Люди зазомбированы и очень сильно напуганы: стреляют и те, и эти. Многие просто сидят в подвалах и ждут, пока настанет мир, — говорит Игорь.
Конечно, они очень хотят вернуться домой. Но в мирный Краматорск, туда, где не стреляют. Где не надо переживать, вернется ли домой муж, ушедший искать работу, — не попадет ли под обстрел, не «мобилизуют» ли его, «аргументируя» дулом автомата, в армию «ДНР». Где не надо искать, куда спрятаться, когда начинают обстреливать жилые кварталы. Даже здесь, в Николаеве, где Максиму очень нравится, мальчик каждый вечер спрашивает родителей, а будет ли ему здесь спать безопасно… Они мечтают вернуться домой и пригласить новых друзей, которые появились в их жизни случайно, в гости. «Мы покажем наши Голубые озера», — мечтательно говорит Лена.
Нам сложно представить, каково стать беженцем в собственной стране, — у нас здесь, слава Богу, мир. Нам не надо хватать в охапку детей и бежать, куда глаза глядят, практически в том, в чем мы одеты, не зная, что нас ждет завтра, как нас встретит другой город. И хорошо, что находятся те, кто протягивает руку помощи вынужденным беженцам, потому что государственная машина оказалась не готова к этому и не способна решать их проблемы (есть ли желание у людей при должностях этим заниматься, мы опустим, — все зависит от того, человек ли украшает место, или же наоборот).
А беженцев с каждым днем будет становиться все больше: все, кто может, будут вывозить свои семьи оттуда, где сейчас идет война. И их нельзя бросать один на один с проблемами.
