«Я понимаю, с кем воюю, но сдаваться не буду. И никого бояться не хочу», - и.о. директора ГП «СМП «Октябрьск» Руслан Олейник
Стремясь уберечь от «дерибана» государственное предприятие, патриот нашей страны, отец троих детей Руслан Олейник, всеми силами пытается защитить и сделать процветающим СМП «Октябрьск». Считая свое дело правым, он в свое время вступил в противостояние с самим Министерством, борясь против «разарендования» порта. Сейчас он – и.о. директора предприятия и готовится к конкурсу, чтобы, оставшись на должности, вести «Октябрьск» к непременному успеху.
Кто он – этот молодой прогрессивный и принципиальный руководитель, привыкший отвечать за свои слова, отстаивающий права портовиков на достойный заработок и стремящийся построить «Европу» в собственной стране? И что за события, нашумевшие отголоски которых взбудоражили всю Украину, происходили в спецморпорту за последнее время? Об этом – в интервью Руслана Николаевича изданию «Корабелов.Инфо».
В ГП «СМП «Октябрьск» — смена руководства.
С 29 июня и.о. директора предприятия стал Руслан Олейник
— Расскажите, какой путь привел Вас в спецморпорт «Октябрьск» — на одно из градообразующих госпредприятий?
— Я сюда пришел в августе 2013 года. До этого работал на Черноморском заводе, на Заводе 61 коммунара, на Николаевском комбинате хлебопродуктов, на «Океане» даже немного потрудился, в Торговой компании «Урожай»…
Как правило, я на заводы попадал уже при тяжёлом финансовом состоянии, когда надо было находить возможности, надо было находить какие-то договора, контракты и оплачивать людям заработную плату. Любое предприятие, где я раньше работал, куда бы я сейчас ни вернулся (там, в гости просто зайти к ним) – и люди все меня рады видеть: «Вот, Руслан Николаевич, Вы долги закрывали, платили…»
— Вы всех спасали?
— Когда меня пригласили на 61-й завод, задолженность по заработной плате составляла 36 месяцев. Проработал я там 18 месяцев ровно, у нас не было задолженности по текущей заработной плате по всему заводу, и за 18 месяцев предыдущих мы умудрились погасить долги перед пенсионным фондом.
— А на «Океане» Вы в какой период работали? Удалось там что-то успеть сделать хорошего?
— Это был 2012 год. Я на «Океане» мало проработал – 8 месяцев (Михайлюк Владимир Иванович пригласил советником). Я когда изучил, посмотрел состояние дел, вник в структуру дебиторской и кредиторской задолженностей, в структуру собственности, когда понял, что делали с заводом «Океан», — я понял, что там делать нечего, ничего уже не исправишь, проблем очень много. Там нужен был государственный подход, чтобы завод спасти… Пытались там, конечно, судоремонтом занимались, но если глобально подходить к вопросу – то там… Я понимал, что это немножко уже не мой уровень: сидеть там советником президента — красивая запись в трудовой книжке, ну а что дальше?..
После этого я уехал в Донецк – меня пригласили в компанию «Урожай» (мощный холдинг, сосредоточивший более 40% хлебного рынка Украины). Это все было до войны, я буквально за несколько месяцев до нее оттуда уволился. Не жалею, что там поработал. Хоть там было очень тяжело физически, морально – еще тяжелее, но, в любом случае, опыт я там получил колоссальный.
Когда вернулся в Николаев, меня попросили прийти на Завод 61 коммунара в качестве советника, а потом пригласили в порт: «Помоги» (потому что как раз прошла реформа, всё было непонятно, неясно)…
— Кто именно Вас позвал в порт?
— Александр Басюк, будучи тогда директором госпредприятия (кто-то ему меня подсказал, мол, если надо – попробуй). Начал вводить меня в курс дела. Ну, Александр Григорьевич – он юрист, он управленец, он, конечно, в этом плане молодец. То есть это предприятие — творение его рук. Он его создал с нуля, потому что когда было разделение, на предприятии не было ни компьютеров, ни программного обеспечения, много чего не было… Отделили – и «делайте всё, что хотите». С тех пор мы многого добились.
— Сложно было постигать портовское дело?
— Моя бабушка всю жизнь проработала в Николаевском порту. После войны она пришла в город пешком с Баштанки, и всю жизнь до пенсии у нее было одно место работы – Николаевский морской торговый порт. Она начинала тальманом и закончила работать заведующей складом… Так что в порту я когда-то был в детстве, я прекрасно понимал, чем порт занимается, но специфики я абсолютно не знал. Но, учитывая мой немалый жизненный опыт и в крановом хозяйстве, и в технике…Всё-таки заводы, где я работал – это школа очень сильная.
И когда я немножечко вник в особенности организации работы, посмотрел финансовый план… На 2014 год в финплане предприятия одна строка была, которая меня немного возмутила, это «кредит на заработную плату». Я пришел к директору предприятия и говорю: у нас проблема с менеджментом – надо как-то немножко «перетряхивать». Во-первых, хотя бы немного поднять грузопоток –мы перейдем в точку безубыточности, и, в принципе, у предприятия достаточно будет средств.
Предприятие, которое занимается только оказанием услуги и при этом основные затраты это заработная плата, теоретически, не может генерировать убытки. Тем более что мы – первый порт в Николаеве по каналу (не беря во внимание ДБМП на глиноземном заводе), полтора километра причальных стенок, 24 единиц крановой техники, шикарнейшие тыловые складские площадки. Основные причалы – это третий, четвертый, пятый, шестой причалы – оборудованы тыловым крановым хозяйством. То есть я вообще не могу понять: какой кредит на заработную плату?
— Какова была судьба того и следующих финпланов?
— Ну, тогда такой «инвалидный» финплан на 2014 год с горем пополам приняли (были сроки, нас торопили). Мне сказали: вот, уже есть финплан, надо по нему работать. Но, по крайней мере, мы никакого кредита не брали. И где-то уже с конца первого квартала мы начали наращивать тонны. И по результатам 2014 года мы доработались до того, что мы стали стратегическим предприятием для государства, для экономики Украины, то есть мы перешли выручку в 200 миллионов, и так далее, и тому подобное.
И наши финансовые планы с 2015 года начали утверждаться через Кабинет министров. Это жесткая, серьезная, весьма кропотливая работа, причем за каждую цифру нужно было ответить и каждую трату нужно было обосновать, мне в этой работе очень помогла начальник ПЭО Татьяна Яковлевна Арбузенко. Основные удары, которые надо было «отбивать» – это кап.инвестиции, заработная плата (которая считается самой высокой по отрасли среди портов Украины), налоги и платежи в бюджет, потому что за них всегда спрашивали, и по ним есть контрольные точки в контракте директора, по которым оценивается деятельность руководителя…
Защитили мы в Министерстве финансовый план — там были удивлены нашей прогрессивности. При всем при этом мы первыми из предприятий в морской отрасли на 2015-ый год план утвердили в Кабмине, и на 16-ый год тоже. Все диву давались: «Как? Вы в первый раз, и проходите первые, всё сдаете».
Согласовывая перед тем все параметры в Министерстве инфраструктуры, мы по каждой «бубочке» доказывали… Такой пример «смешной»: мы в прошлом году очень активно начали автоматизировать учет. То есть до этого учет на причале не был автоматизирован вообще – были «амбарные книги» нереально больших размеров. А на сегодняшний день мы дошли до планшетов для тальманов (осталось программное обеспечение добавить, и автоматизация будет полной). Так в Министерстве спрашивали: «А зачем вам планшеты по цене Apple?» Наш специалист тогда берет этот планшет, подбрасывает его, он падает на пол, они все в шоке. Планшет (Panasonic) — противоударный, морозостойкий, водонепроницаемый и так далее. Работает четко, при этом все данные в он-лайн, а на сегодняшний день в порту везде есть Интернет, на причалах есть вай-фай. 21 век, мы должны развиваться. На сегодняшний день у нас — вся оргтехника новая…
— Сложно представить, что раньше всего этого здесь не было. Спецпорт, такое важное предприятие. Кстати, статус специализированного за портом «Октябрьск» всё еще сохранен?
— Статус такой у нас остался, мы остаемся режимным предприятием, но, к сожалению, за весь прошлый год объем спецгрузов — меньше полпроцента от общего объема. Думаю, среди прочих, есть и коррупционная составляющая в причине такой ситуации, почему государственный порт не обрабатывает такие грузы (другие порты их обслуживают потихоньку). Плюс тот факт, что раньше здесь очень много российского военного груза транзитом проходило, а теперь нет.
— Но вернемся к Вашим достижениям – они многим почему-то не давали покоя…
— Да, в 2014 году мы начали становиться очень красивым предприятием. Мы высвободились от «ненужных» функций – передали их на аутсорсинг. Та же самая уборка территории: было в порту подразделение с годовыми затратами в 1 200 000, и я не мог их заставить работать (они всё чем-то возмущались). Мы сделали объявление: «У нас есть миллион гривен в год, кто нам будет наводить порядок на территории?» Отозвалась компания (ЧП «ФИБ»), и они с утра до ночи круглый год (дождь, снег, жара – не важно) убирают так, что у меня теперь спрашивают: «Как это так чисто у вас на территории всегда?» Там даже меньше миллиона получилось, и они метут, гребут, даже городу выходят помогать иногда…
Шаг за шагом, крупинка за крупинкой мы стали развивать предприятие, у него появилась прибыль, мы начали повышать соцстандарты. И премии нормальные, и зарплаты четко по графику (день в день), как положено. 2015 год, я считаю, мы вообще хорошо поработали, и вышли уже на паспортную мощность (2,5 миллиона тонн).
И мы стали очень интересными: чистое предприятие, ничем не обремененное, никаких арендных отношений ни с кем нет. Министерство присматривалось, давались такие посылы: «Ребята, вы молодцы, вы – образцовое предприятие по отрасли». Когда был министром Андрей Пивоварский (его советники проверяли каждый порт), нас в 2015 году проверили дважды, потому что с первого раза они не поверили. Они запросили громаднейший перечень бухгалтерских документов, всю аналитику по счетам, договора по контрагентам… Пошло месяца два, и они говорят: «Вы знаете, либо вы нас обманули, либо мы вас еще раз проверим». Проверили – опять всё «чисто»…
А по-другому, я считаю, и быть не может. Мы смотрим на перспективу. Мы «вытащили» предприятие, в котором 2013 год был с убытками в 30 с лишним миллионов гривен: из них порядка 20-ти миллионов – это был результат переоценки, которую делали перед проведением реформы, остальные убытки – это результат хозяйственной деятельности (грузооборот – 1 400 000 за год, хотя мы можем за полгода делать под полтора миллиона тонн).
— В 2013 году Басюк уже руководил ГП…
— Он пришел в середине года. А до того порт планомерно, с тех пор, как Виталий Петрович (Крапива – ред.) ушел замом, потихонечку терял грузопоток… Да, основной груз (металл) шел, но в плане развития ничего особого не было. Были «интересные моменты», были уголовные дела по этим моментам, но это всё было «замылено», спрятано…
Я, придя в порт, конечно, «рубил мечом» очень сильно. Представьте, раньше здесь топливо покупалось оптом по цене заправки, причем качество топлива было отвратительное. Или отправляли деньги за запчасти на определенную фирму, а сами ехали в Одессу «на яму» и покупали б/ушные запчасти к автобусу, привозили, ставили…Кто что мог, то и тянул. Очень много «хвостов» прежнего руководства пришлось «вырубывать». При этом были звонки от работника министерства на то время: «Зачем Вы этих людей трогаете? Это нужные люди». Но я заявил, что они будут нести ответственность за тот период, когда работали, а сегодня мы с ним работать не будем… С некоторыми до сих пор судимся из-за их некачественной работы, за которые предприятием были уплачены немалые деньги….
— И вот когда вы всё наладили на предприятии…
— Начал проявлять к нам интерес народный депутат Козырь: «Давайте мы тут в аренду возьмем, и здесь…». Но мы считали, что арендные отношения не имеют никакой перспективы на развитие – я не верю, что собственник, придя на условиях аренды, когда те могут скоро закончиться, будет вкладываться в развитие. Я видел многих таких руководителей на наших судостроительных заводах – результаты всем видны (да, много внешних факторов, но основа успеха работы любого предприятия зависит от менеджера), что с нашими заводами стало.
Мы стали настораживаться, прислушиваться и осматриваться. Но от «интересующихся» продолжали поступать письма, звонки, был и шантаж с продлением контракта директора Басюка – начиналось косвенное, но целенаправленное и постоянное давление.
Не особо мы пугались, однако в результате каких-то манипуляций в мае прошлого года Басюку продлили контракт не на год, а только до сентября, потом еще на месяц-два продлевали, и перед Новым годом «бах!» — конкурс. Ну, конкурс так конкурс.
Мы по программе Министерства шли и идём пилотным проектом по концессии: образцовое предприятие в отрасли, образцовый руководитель, отличные показатели… Если брать по международным оценкам деятельности предприятий, то у нас коэффициенты были зашкалены в положительную сторону как в 14-ом, так и в 15-ом году.
Но, к сожалению, у нас была капля дегтя в этой бочке с медом – у нас появились проблемы с банком. И вот нам стали «помогать»: депутат Поляков во время конкурса начал заваливать депутатскими запросами прокуратуру, милицию… Мол, там «украли 135 миллионов», и цифру завысили, наверно, не случайно. Но никто же не говорит, сколько денег мы смогли и успели из банка вывести. Я вытаскивал, спасал эти деньги при поддержке Министерства, как мог.
А почему мы ушли в коммерческие банки? Если Вы помните, в 2014 году у банкоматов стояли очереди, было ограничение на снятие наличных в банкоматах, а у нас специфика: здесь трудовой народ должен прийти к банкомату и без задержек получить свою зарплату, «А вы, администрация, будьте любезны, обеспечьте мне в день зарплаты мою получку в руки». В середине года тогда пошли задержки (3 – 4 дня) с платежами по банку. И я, посоветовавшись с директором, принял решение перейти в коммерческий банк, где было всё день в день. И вот работали, работали, а потом – хоп…
Вот перестал резко работать банк – как я могу на них повлиять? Хотя от ответственности никто из нас не уходит. Но надо понимать, что деньги эти никто не воровал – они там, в банке…
— Раз уж мы заговорили о правах работников (среди которых и своевременное получение зарплаты) — расскажите, что произошло с профкомом порта? Помню, он был единым и для администрации, и для госпредприятия…
— У нас были очень «интересные» отношения с прошлым профсоюзом – нас (сотрудников ГП) постоянно ставили в неравные условия с филиалом АМПУ, хотя слово «дай» мы от профкома слышали каждый день. При этом пошли жалобы от коллектива – путевку летом не выпросишь, и так далее. Недовольство копилось.
А предложил разделение сам Александр Борисович (Калошин, тогда председатель общепортового профкома – ред.): мол, у нас свой профсоюз у администрации… Я сразу даже не понял – что значит «свой»?..
Ну, раз так – значит, так. В сентябре 2015 года это было. Объявили собрание – всё по регламенту, по закону. Среди претендентов на главу нашего профкома была моя кандидатура, и на собрании коллектив меня выбрал. Причем я был неосвобожденным профсоюзником (зарплату за это не получал), занимая тогда должность зама по экономике.
— Что изменилось для портовиков с тех пор, как Вы возглавили профком?
— Мы начали планомерно работать: занимались спортивной командой, молодежная организация порта также инициировала проекты по работе и поддержке детских домов, проводя различные мероприятия, приуроченные к праздничным датам. У нас люди ходят в бассейн, в тренажерный зал. Театры, поездки, экскурсии, «вылазки» на природу, хотим еще рыбалкой заняться (устроить внутрипортовые соревнования), приобретаем и передаем в подразделения спортивный инвентарь. Заботимся о пенсионерах и ветеранах порта.
Но самое основное – это, конечно, оздоровление. Я собрал профком и сказал, что не вижу перспективы в организации летнего отдыха. Все: «Как это?!». Пояснил: мы тратим на это деньги (часть путевок оплачиваем). Но в отпуск люди ходят круглый год, а путевки мы даем только тем, кто идет летом. А где справедливость? Исходя из бюджета, мы, может быть, просто будем выделять людям, идущим в отпуск, деньги. Так мы восстановим всю социальную справедливость: всё – всем.
И мы приняли решение. У нас в коллективном договоре записано, что человек, который уходит в отпуск, получает от предприятия на оздоровление 1 000 гривен, и от профкома мы, исходя из нашего бюджета, выделили каждому еще 4 000 гривен. Итого — 5 тысяч, и это помимо отпускных. А захочет человек себе что-нибудь купить, ребёнку своему или внуку, либо поехать куда-то отдохнуть (кто-то любит с палаткой, кто-то на велосипеде) – это личное его дело.
Сначала все сомневались, что это исполнимо (мол, опять украдут деньги из профкома). Но мы где-то в феврале-марте 2016-го принимаем решение, что будем выплачивать деньги всем, кто ушел в отпуск с 1 января этого года. Никто не верил, что им заплатят, а когда получили деньги – конечно, все теперь довольны.
Вообще коллективный договор на этом предприятии, наверное, самый лучший, если честно. Просто мы никогда не занимались каким-то самопиаром… Но работа профкома была четко выстроена, и теперь, когда я в связи с новым назначением сложил с себя полномочия председателя профкома, я за них спокоен.
— А что еще вспоминается из достижений за Вашу бытность главой профсоюза?
— Нами был организован оздоровительный отдых для наших пенсионеров, и был приятно удивлен, когда звонили люди и выражали слова благодарности за хорошую организацию и отличные условия на базе отдыха.
А еще мне было непонятно, зачем детей возить в Херсонскую область в коммерческий лагерь, если поближе у наших госпредприятий есть свои хорошие базы ведомственные. Мы заключили договор с ГП «Зоря»-«Машпроект». Я всегда стараюсь уходить от ситуаций, где даже предположительно может быть какая-то коррупционная составляющая. Всем, кто за что-либо предлагал «откаты», я отказывал, переговоры на этом заканчивались.
— И никогда не берете взяток?
— Мне это неинтересно. Хотя столько случаев было: приносят что-нибудь: «Это Вам». А я говорю: «Вас как, под белы руки, или вы сами отсюда уйдете?»… Хотите работать? – Наши условия: качественные работы, качественные материалы, и по цене, которая подтверждена сметой и, желательно, ниже рыночной. И знаете, таких людей очень много – которые хотят работать честно. И я не понимаю, зачем мне надо сегодня положить в карман «3 рубля», а потом годы не спать спокойно?
— Не все так мыслят…
— К сожалению, и это очень плохо. Плачевные результаты работы гнилой системы, построенной на откатах и так далее, мы видим каждый день. Нельзя так жить.
Почему мы приезжаем в Европу и говорим: «Как тут хорошо»? А давайте в себя заглянем и посмотрим, что здесь происходит. Я всё время говорю: мы пока не научимся находить туалеты по табличкам, а не по запаху, мы ни о какой Европе даже думать не должны еще. Когда в лифте видишь брошенные окурки или банку пива… Это как у классика Булгакова: разруха — она в головах…
— Вы – человек европейской формации?
— Наверное, да. По крайней мере, я хочу (побывав там и проецируя сюда), чтобы мои дети жили уже в таких условиях, или хотя бы в приближенных. Я всё-таки патриот своего государства, и я хочу, чтобы здесь было лучше, чем там. Чтобы сюда ездили, а не мы туда ездили. Надо не просто на них смотреть, но и делать что-то в своей стране. У нас всё есть – море, реки, леса красивые. Но почему ж они на свалку похожи? Люди, вы же здесь живете, что ж вы делаете?
— Как Вы, такой ответственный, пережили результаты январского конкурса на должность директора ГП «СМП «Октябрьск»?
— Невозможно с таким мириться. Я на конкурсе как председатель профкома присутствовал… Но манипуляции с определением результата, когда победил человек, который пришел на конкурс с одним листиком текста и 7-8 листиками с логотипами наших клиентов… То есть там не было ни плана развития, ничего, а основная цель – быстро отдать порт в аренду. Так Сечкин (руководитель предприятия Белгород-Днестровского порта, который полтора года назад компания «Орексим» забрала в аренду) стал победителем конкурса.
Мы поняли, что это реальная угроза для нашего предприятия. И у Александра Григорьевича Басюка не было другого шанса, как обжаловать в суде этот конкурс, что мы и сделали, и в результате суд заблокировал назначение Сечкина директором ГП.
Конечно, мы обозлили сильно наших оппонентов – против нас, кроме всего прочего, фильмы начали снимать, даже губернатор там засветился, рассказывая, какой мы «проблемный» порт.
Зачем Мериков врет о госпредприятии
«СМП «Октябрьск»?
Причем администрация порта «Октябрьск» играла на руку нашим оппонентам, не пуская в порт журналистов, которые могли бы показать истинную картину. Многие люди хотели выступить открыто в нашу защиту, дать интервью, но их запугали увольнениями…
В том сфабрикованном фильме я увидел всех главных действующих лиц, которые были заинтересованы в быстром «разарендовании» нашего предприятия. Это и бывший зам. министра Васьков Юрий Юрьевич, и нардеп Борис Козырь, и тогда еще глава ОГА Мериков, который, имея в руках все статистические данные, «не знал» о наших достижениях. При том, что мы в прошлом году взяли первое место в СДПИ по наполнению бюджета. 200 миллионов гривен (их сгенерировало 700 человек, которые работают на этом предприятии) – это только в бюджет, не считая уплаченные местные налоги!
Но Мериков заявил обратное — что мы налоги не платим, предприятие не развивается… А мы в прошлом году план капитальных инвестиций, который нам разрешило Министерство (мы требовали 90, но разрешили 62 (без НДС – 50 миллионов гривен), выполнили номенклатурно на 100%, при этом израсходовав средств всего 38 миллионов с НДС. Потому что мы еще в начале прошлого года начали внедрять Prozorro на все закупки свыше 15 тысяч. Экономия – колоссальная.
Даже в 2014 году, при условии, когда мы переработали за год 2 миллиона тонн, а Николаевский морской торговый порт – 12 миллионов тонн, мы заплатили одинаково налогов. В 2015 году мы заплатили больше налогов, чем они, хотя переработали всего 2,5 миллиона тонн.
А замминистра Васьков мне рассказывал, что мы «не развиваемся». Хотя на самом деле развивались мы, работали, об этом говорят показатели предприятия, но было это до 4 февраля 2016 г. – то есть до того момента, пока не сняли Басюка. И тут же начался «десант» из Белгород-Днестровска, нам прислали господина Дубового, и понеслось…
— Но Вы же оставались на предприятии…
— Я оставался замом, но фактически был отстранен от руководства. Я приходил на работу, занимался профсоюзом, пытался новому руководству что-то объяснить, но… Все их решения сводились к тому, что вот этих надо убрать, а этих поставить.
На начало этого года у нас была запланирована большая реконструкция 4-го склада (мы хотели из него сделать универсальный склад с верхней и напольной выгрузками, чтобы не строить сегодня элеваторные банки для хранения зерна – сезонного груза) – это было бы рациональное использование площади. Ведь порт — это не склад, здесь должен быть оборот груза на причале, в этом основной заработок предприятия. Но работы в этом направлении даже не начались, руководством было принято решение о нецелесообразности данного проекта. А взять и просто задешево заложить склад грузом, как сейчас сделано (созданы такие условия, что можно использовать площади как «длительный бесплатный отстойник») – это безобразие.
Вообще руководство по непонятным причинам заморозило выполнение плана капитальных инвестиций (утвержденного и согласованного в МИУ), абсурдно оспаривая необходимость его осуществления — мотивируя тем, что у предприятия недостаточно средств. Да, согласен: с такой политикой, с таким грузооборотом, еще бы три месяца — и начались бы проблемы с выплатой заработной платы.
Потом к нам начали обращаться с жалобами контрагенты и поставщики (те, которые работали с предприятием честно, открыто, прозрачно, причем успешно пройдя проверки фин. инспекции), что на них необоснованно «давят, объясняя, что надо работать по-другому». На некоторых сотрудников, не желающих, к примеру, подписывать «липовые» документы, также началось давление. Зато наняли каких-то специалистов без необходимого образования, когда мы всегда стремились к набору высококвалифицированного персонала…
В общем, 4 месяца эти деятели поработали, писали разные странные акты (представьте: специалист «проверяет целесообразность» необходимости закупки именно лицензионного софта, а не какой-нибудь демо-версии, работающей на 10%)…
— Сложно теперь Вам будет исправлять ситуацию?
— Я, скорее всего, буду писать обращение в фин.инспекцию, чтобы провели ревизию именно этого периода. Потому что я сегодня отвечаю за предприятие, а его довели за эти 4 месяца… На сегодняшний день мне досталось невыполнение плана — по тоннам отстаем где-то на 50%. План выполнения капитальных инвестиций – ноль, не сделало ничего ни в первом квартале, ни во втором. Для чего и зачем это делалось? Мы бы скоро к тачкам вернулись, если такими темпами продолжили бы работать.
Однако в этом году, я больше чем уверен, что план кап. инвестиций мы всё-таки попытаемся «вытянуть», потому что это, прежде всего, погрузочная техника, новый автобус для перевозки сотрудников предприятия, строительство, 21 век на дворе всё-таки!
— А как Вам удалось стать и.о. директора предприятия, чему так обрадовались большинство сотрудников порта?
— Вы знаете, это очень всё сложно. Тут есть и политический контекст. На сегодняшний день в Министерстве есть люди, которые четко понимают, что происходит и что надо делать. Новый министр четко видит перспективу развития отрасли. Не стану петь дифирамбы, но у нас есть общее понимание конечной цели.
— Вы успели поработать и в Министерстве, расскажите об этом.
— 22 апреля был Приказ о зачислении нас с Александром Григорьевичем Басюком в Министерство — специалисты такого плана им тоже нужны. Зная наш потенциал, были поставлены определенные задачи. Такие предложения каждый день не делаются, и мы согласились. Хотя профсоюз свой я не бросил, мы с коллективом продолжали бороться за восстановление справедливости.
— На сегодняшний день «война» с недавними предшественниками и покровительствующими им нардепами не закончилась?
— Не закончилась. Не даем мы им покоя – не даем отобрать и разбазарить порт. Схему мы прекрасно понимаем, поэтому мы ее остановили. В сложные времена предприятию очень помогли Артем Ильюк, Андрей Вадатурский – и советами, и в Верховной Раде с трибуны «осаживали» гораздых разбазарить, разарендить госпредприятие.
Но палки нам в колеса ставились и ставятся. К тому же, нам еще много придется «разгребать» после деятельности предшественников, мне теперь как руководителю придется платить админштрафы за них, хотя я лишь несколько дней, как возглавил ГП. С понедельника в порту – экологическая инспекция с проверкой, МЧС. Специалисты у меня сейчас пытаются оценить, какое количество штрафов предприятие получит (было нарушение противопожарных норм и т.д.).
— А с администрацией порта — филиалом АМПУ — у госпредприятия какие отношения?
— У нас нет войны, но и отсутствуют с их стороны добропорядочные соседские отношения. АМПУ должна заниматься администрированием судозаходов и безопасностью мореплавания, а она у нас занимается хозяйственной деятельностью. Но два хозяина на одной кухне не бывает, из-за этого и возникают все разногласия.
К тому же, при разделе имущества не всё, на мой взгляд, было правильно сделано, с теми же железнодорожными путями, которые теперь являются их собственностью, и много других вопросов… Мы были и еще остаемся энергетически зависимыми от них. Деятельность на территории ведет только ГП СМП, а многие объекты инфраструктуры, обеспечивающие работоспособность предприятия, находятся на балансе АМПУ, и при разделении имущества не совсем верно трактовался закон. Конечно, ошибок не совершает тот, кто ничего не делает, но в нашем случае запрещено даже говорить об исправлении этих ошибок.
Однако кое-чего мы уже добились. Есть у филиала АМПУ котельная, и мы 2 года тому назад платили им за одну «гигу» 1 370 грн (под 2 миллиона гривен в месяц за тепло и горячую воду). Мы посчитали, что нам надо потратить один раз 2 миллиона гривен, и у нас будут свои котельные. И мы это сделали быстро, хотя было сложно. Сейчас закупаем пилеты через тендер, топим сами, экономя большие средства. Даже с учетом службы, которая появилась для обслуживания котельных, и тратим на отопление и подогрев воды практически в десять раз меньше, чем было.
В планах на этот год – сделать и свою скважину, потому что вода тоже филиалу принадлежит, и продают они нам ее по колоссальной цене, и стоки очень дорогие (почти 50 грн за куб). Поэтому другого выхода, кроме развития, у нас нет.
— Каковы Ваши ближайшие планы?
— Незаконных арендаторов вывести в законную плоскость (хотя первый зам. Дубовой, наверное, считает нормой скрытую аренду производственных площадей производителями щепы на нашей территории). Да, это наш клиент, и за него надо бороться, но всё надо делать по закону. Как и во всем остальном.
Сейчас у нас впереди конкурс на замещение вакантной должности руководителя предприятия, и я буду подавать на конкурс документы.
— Кто еще среди претендентов на должность директора ГП «СМП «Октябрьск»?
— Я это узнаю в день конкурса, это закрытая информация…
— Не было мысли остаться, к примеру, в Министерстве и не подставлять себя здесь под удары?
— Это было бы самым простым способом — развернуться и уйти, а не выгребать после предшественников. Но если так (я здесь развернусь, кто-то в другом месте развернется и бросит) – то так мы и будем смотреть, что где-то хорошо, а здесь плохо… Мне хочется с этим бороться.
Да, я понимаю риски, прекрасно понимаю, с кем я воюю. Я четко понимаю, что есть где-то и угроза физической расправы. Но я сдаваться не буду. И не хочу никого бояться. Я сюда пришел, я здесь ни копейки не украл, никому ничего не должен. А когда ты честен – легче бороться, вот мы это и делаем. Хотя понимаю, что будут придумывать про нас небылицы и придумывать, сейчас какую-то очередную гадость запустят.
— Ваше назначение горячо поддержали портовики, даже в соцсетях очень много положительных отзывов о Вас, много надежд на возрождение предприятия и добрых пожеланий…
— Да, люди поддерживают. Мы ведь единственные в портовой отрасли, кто поднял голову против того произвола от профильного зам. Министра и народного депутата. Многие наблюдали за ситуацией и считали нас как минимум ненормальными: «Что вы, как можно, вам же указывают». Зам. министра, который выставлял нас бездельниками и негодяями, народный депутат, которые решили, что они в вправе определять судьбу предприятия, определять, что аренда это лучший путь развития предприятия, учитывая, наверное, только свой личный интерес, решать вопросы по назначению руководителей. А сегодня на ключевых постах в Кабмине и в нашем Министерстве есть настоящие реформаторы. Главное, чтобы система этих людей не сломала.
Я 1976 года рождения – жил и при СССР, и всю свою сознательную жизнь прожил в независимой Украине. И всегда все хотят на кого-то свалить ответственность за свои недоработки. Давайте уже делать что-то сами!
