«Мы перевели в Октябрьское весь общак»: на "Жуковском" кладбище хоронят умерших со всего Николаева

Директор коммунального предприятия «Николаевская ритуальная служба» разъяснил ситуацию с захоронениями на так называемом «Жуковском» кладбище в Корабельном районе.

Как сказал Александр Сагайдак в интервью изданию «Преступности.НЕТ», это кладбище не является закрытым, потому что по согласию с Корабельной районной администрацией его расширили.

Ниже приведена часть интервью, посвященная этому вопросу.

— Ситуация с кладбищами на данный момент критическая, или городская власть и предыдущий руководитель предприятия немного утрировали ситуацию, говоря, что город «захлебнется в трупах»?

— Ситуация действительно критическая, потому что все кладбища по большому счету либо закрыты, либо полузакрыты. А то, что открыто, там уже все занято и там с трудом выискиваются места для захоронения. Конкретно свободного участка земли по большому счету нет.

То, что в Октябрьском кладбище открыто, куда мы перевели весь общак, там все хоронятся, – это просто выход из положения, потому что на Новоматвеевском кладбище, которое было официально новым городским кладбищем, негде копать уже.

На Балабановке тоже все уже захоронено. Жители Корабельного района приходят и просят место, выходит смотритель и ищет участок, находит одиночные места, где–то на двоих…

— А Жуковское кладбище раньше же было закрыто для захоронений?

— Документов о том, что оно закрыто — нет. Оно полузакрытое в плане того, что там разрешено подхоронение. Но по согласию с Корабельной администрацией мы его расширили. Мы с ними общались, они никаких запретов и препятствий нам не ставили, понимали ситуацию. Ну, где хоронить? Поэтому чуть-чуть мы расширились. Видели, да?

Напомним, мы писали:
“В последний путь людей отправляют на свалку”: как хоронят
на закрытом кладбище в Корабельном районе (Видео)

— Да, там уже несколько рядов новых.

— Да, это новые сектора. Мы сначала там сняли грунта около метра точно. Это все был мусор. Свалки по документам там никогда не было, она была стихийная. Кто хотел, тот и вывозил туда, все что угодно. Когда начали захоронения, то, конечно, привлекались все силы, чтобы по максимуму вытягивать эти торбочки, пакетики.

Самые первые (захоронения, – прим.) мы просто не успевали убрать и были новости, что хоронят в мусоре. Но, тут не то чтобы наша вина, мы, по сути, делали все, что могли. Просто, те похоронные службы, у которых люди заказывают услуги, они людям просто не объяснили и не рассказали, что это за место, как это все выглядит.

А люди не напряглись и не посмотрели, где будут хоронить их родственников. А по факту приехали и начали устраивать скандалы. Места же не продаются, они даются бесплатно. Люди платят за копку могил, и за услуги рабочих, которые подчищают, опускают гроб, закапывают и делают холмик.

— Насколько я знаю, раньше был запрет от управления архитектуры на расширение кладбища в сторону улицы Гагарина.

— Это мы расширяем в сторону улицы Фруктовой, а по Гагарина мы не расширяем. Ну, опять же, докуда мы дошли, это практически конец, дальше мы уже не пойдем. Там какой–то бывший гаражный кооператив и большие овраги, мы своей техникой не сможем там что–то сделать. Мы своей техникой на максимум зашли, и все. Осталось теперь только территория до забора в сторону объездной дороги.

Как только мы откроем Новоматвеевское кладбище, мы прекратим массовые захоронения, потому что это был временный выход из ситуации. На Херсонском шоссе нет и, наверное, не будет кладбища.

— Там сейчас так плотненько хоронят на Жуковском кладбище, экономите…

— Да, экономим. Потому что мы не знаем, как выйдет с Новоматвеевским кладбищем…